Владимир Ставицкий:

«Нечаев увидел мои глаза и все решил»

Познакомившись с ним, я поняла, что хорошие мужчины все-таки существуют в этом мире. Знаете, не зря его выбрали на роль Жака – он именно такой и есть: мужественный, очень добрый и красивый (глаза синие-синие и такие, что в них утонуть можно). А вот фотографии не очень удачные получились: видно нет во мне фотографического таланта, передать душу, не паспортные данные, а именно душу, которая у Владимира огромная и хорошая, не получилось... Харизма такая, что зашкаливает все датчики, честно-честно... Позвонила ему, что я уже жду около метро, а он сказал такую удивительную фразу: "Я вас умоляю, только не замерзните" (вроде в шутку, а так приятно).
Итак… Киев. Крещатик. Уютное маленькое кафе. И задушевный неторопливый разговор за чашкой ароматного чая…

Владимир, расскажите, пожалуйста, как вы стали Жаком?
ВС: Совершенно случайно, как и все бывает в этой жизни. Когда-то актер Янковский зашел в какое-то кафе, режиссер N. его увидел и сказал: «Вот тот человек, которого я ищу». Примерно так произошло и со мной.
Я был с Театром Юного Зрителя на гастролях в Минске и в очередной раз зашел на киностудию (я там уже снимался в фильмах «Мужество», «Иван Сергеевич») – проверить, дополнить мое портфолио. Там меня увидела женщина, помощник режиссера, и давай расспрашивать, кто я, чем занимаюсь. Потом попросила зайти на минуточку к режиссеру. Я на тот момент даже не знал, кто он такой, просто не интересовался. Конечно, если бы мне сказали: «Вот режиссер, который снял «Красную шапочку», о, тогда, я сразу бы вспомнил... Но фамилия режиссера на тот момент мне ничего не говорила. Нечаев на меня очень внимательно посмотрел, задал буквально пару вопросов и сказал: «Ждите, мы вас вызовем на пробы». Я уехал с гастролями дальше. Мы уже были в Евпатории, когда пришла телеграмма, что меня вызывают на пробы. Пробовался вместе с одной девушкой из Москвы (ее не утвердили), а вместо Пенапью нам подыгрывал Буратино – Дима Иосифов.

А где и как проходили пробы?
Играли тот момент, когда мы Пенапью спасли, он выспался в фургоне и мы ехали и рассказывали, почему бродячих артистов не любят. Пробы были прямо на территории киностудии, мы сидели в карете, которая не ехала, дрожали вожжи… ну вот так. Потом я опять уехал на гастроли, и пришла телеграмма, что меня утвердили. Несколько раз я приезжал в Минск на примерку костюмов, ну а потом все отправились на съемки в Таллинн.

Интересно, может, была еще какая-то тайная причина, почему Нечаев выбрал именно вас?
Я позже спрашивал у Нечаева, почему именно я? Я один из Киева, все остальные из Минска, Москвы, Питера. А он мне ответил: «Володя, я в группу всегда подбирал голубоглазых, смотри, вся группа с синими глазами. Я увидел твои глаза и все сразу для себя решил. Но пробы были необходимы, это формальность, но тем не менее». Нечаев очень любит голубоглазых, и, обратите внимание, из фильма в фильм старается подобрать синеглазых людей. Ну и я попал в этот «клан голубоглазых».

Можете рассказать что-нибудь о костюмах? Может быть, у вас было 45 рубашек?
Нет, у меня был всего один костюм и еще один на случай, если бы снимали, эммм, в других условиях. Но костюм – это не самое интересное, самое интересное – это процесс съемок. Вы даже не подозреваете, что вы видите на экране и что остается за кадром. Например, эпизод, когда нас всех спасли из тюрьмы и мы ехали с капитаном Удилаком по улицам Таллинна и пели, должен был быть немного другим.
В сценарии есть такой момент, когда из окна примерно на уровне 4-5 этажей выглядывает девушка и машет рукой, а Удилак говорит: «Давай к нам!» (Прим. lenkin: тут у меня вытягивается лицо, как у Альбины, и я говорю: «Да не было там такого момента!») Правильно, в фильме не было, а в сценарии он есть, и я сейчас объясню, почему он не вошел в фильм.
Эта девушка якобы прыгает из окна, ее якобы ловят и сажают к нам в карету. Естественно, это все делали каскадеры. Молодого парня нарядили девушкой: юбочка, блузочка, паричок с косичками, красивый чепчик. Это все долго готовили, проверяли, сооружали помост из коробок, куда он должен был приземлиться. Народу было много, особенно зевак: интересно же, в историческом центре города снимают кино. Работало две камеры. Еще раз повторюсь – работа по подготовке была проделана колоссальная. Он прыгнул, первые пару секунд тишина, не понятно, что с ним, а помогать нельзя, это такая традиция, он должен сам выбраться и показать, что все прошло хорошо. Он выбирается из груды коробок, показывает, что все «ОК», все довольны. А через 4 дня после проявки пленки выясняется, что когда снимали, забыли переключить камеру на рапид (такой эффект, когда на экране была бы замедленная съемка). Обеих операторов «перемкнуло», и никто не переключил, вот так этот момент и не вошел в фильм. Потому что каскадер за полторы секунды сиганул вниз, ничего не разобрать, и не было никакого смысла включать такие кадры в фильм.
Еще один интересный эпизод был во Львове. Снимали 31 октября. Накануне выпал снег. А мы как раз снимали сцену, когда нас арестовали и король моется, пьет пиво, смотрит в окно, а мы с Мартой, Пенапью, двумя стражниками и лошадью стоим во дворе. Естественно, по сюжету лето, мы все в рубашках, по-летнему. Готовили это место к съемке часа четыре. Двор, весь заснеженный, посыпали солью, потом на куске жести разжигали костры и передвигали его по всему двору – растопили снег. Есть фотография, где видно, что за воротами замка белая полоска – снег. Оператор просил только: «Не дышите!», потому что пар изо рта валил, температура-то примерно -5.

Так вы же там, простите, почти голые?!
Ну, мы все были тепло одеты, а перед командой «мотор» сбросили вещи, костюмеры все собрали и убежали в подъезд, а мы стоим. Помните, Артем Тынкасов в одних чулках? Ему нагрели камни, этой же жестью, чтобы он мог стоять босиком. Было два или три дубля, и мы вот так одевались-раздевались.
Но самый интересный момент это первый: начало фильма, когда убивают короля Анри. Там мы с Мартой загримированы будто это мой отец с моей матерью. Эта сцена, хотя по сценарию она самая первая, снималась самой последней, потому что никак не удавалось актеров собрать вместе: Филозов, Шукшина и Невинный постоянно были в разъездах, у них спектакли, гастроли… никак. А в этой сцене они как раз все вместе должны сниматься.
Мы снимали 18 и 19 февраля в Ялте. Там, где мы жили, в Доме творчества, было примерно градусов 17 тепла, на солнце можно было даже рубашку снять, а вот на съемочной площадке, в горах, было примерно +5. Этот огромный кусок фильма мы снимали 2 дня. Можете представить, каково нам там всем было?

То есть не зря многие актеры, когда вспоминают о процессе съемок, говорят только одно: «Холодно…»?
Абсолютно точно. Я снимался в фильме-сказке «Красные башмачки». Там есть такой момент: я тону в озере, а водяной (Игорь Дмитриев) меня спасает. Естественно снимали этот момент в начале октября, и я раз пять тонул в совершенно ледяной воде, а потом меня буквально отпаивали… Ну, не нашли озера и возможности снять летом, только в холодное время года… Это юмор такой: не дышите, актеры, снег опилками притрусим….

Что для вас значит Жак?
Он близок мне тем, что это актер. В то время я работал в ТЮЗе, очень много интересных ролей у меня было, и вся актерская братия мне очень близка. А тут я играю бродячего артиста, это же так интересно. Он в некотором роде борец за справедливость, восстановление памяти отца и проч. Очень близкий мне персонаж.

С кем-нибудь общаетесь из актерской группы?
- Так получилось, что ни с кем. Для меня было очень большим разочарованием и горем, что меня не отпустили на премьеру фильма. Театр был в то время на гастролях в Новосибирске, и меня буквально умоляли прилететь на премьеру, но не получилось. Может быть, там я еще раз со всеми увиделся бы.

С кем-то из актеров особенно сдружились на съемках?
С Вячеславом Невинным. Он актер очень хороший и человек такой же, и мы с ним во второй половине съемок очень сильно подружились. Когда он узнал, с каким объемом ролей и с какой зарплатой я работаю в ТЮЗе, он был просто в шоке. В последний съемочный день – утром уже уезжать – мы с ним примерно до трех ночи сидели за бокалом вина и разговаривали.
Конечно же, после съемок, вечером, мы могли в гостинице поиграть в карты или погулять по городу. Очень красиво было в Таллинне. Я там снимался в трех фильмах и очень хорошо знаю город, так же, как и Львов, где я был на гастролях, потому я ребят водил по городу, был экскурсоводом. Некоторых мест и тайных уголков они без меня не увидели бы никогда. Еще в Таллинне забавные моменты были. Там очень плохо относятся к русским, не знаю, как сейчас, я давно там не был. Но тогда это было. Например, на вопрос: «Который час?» или «Как пройти …?» – человек мог ответить «Йа па руски нэ панимаю» или просто молча развернуться и уйти. Вот такое было отношение. Потому произошел такой забавный случай, когда мы все зашли в кафе и девчонки наши попросили кофе с пирожным, а официант сделал вид, что он ничего не понимает. Тогда я его подзываю и говорю: «Будь ласка, нам чотири кави і вісім тістечок». Он замер: «Что? Что? Что?» Я: «Пожалуйста, нам четыре кофе и восемь пирожных». Сразу же все принесли и поставили. Таким образом, я оказался для них иностранцем и они нас быстренько обслужили.
Свободного времени у нас было предельно мало, но мы все-таки находили время погулять. Тем более актеры приезжали, кто когда мог. Я, Лена Антонова, Игорь Красавин, Света Селезнева, Артем (он тогда закончил, кажется, рязанский театральный, это, по сути, была его первая роль в кино), в общем, мы тогда сидели на съемках, а все остальные урывали время между гастролями и другими съемками.

Не жалеете, что сейчас не снимаетесь? Я уверена, если бы захотели, могли бы в наших многосерийках сниматься?
У нас кино сейчас как такового нет. Бесконечные сериалы, которые сейчас снимаются, – лично я к ним отношусь отрицательно. Можно было бы, если бы для меня это было интересно. Дважды меня вызывали к Оксане Байрак на съемки, но по закону подлости я в тот момент не мог бросить работу. Мы же озвучиваем кино, и иногда перед Новым годом столько фильмов, что я просто не мог бросить основную работу. Дважды так было, а в третий раз не позвали. Если позовут на что-то интересное, я обязательно попробую, а вот просто сниматься в мыле… ну, не знаю.

Самый животрепещущий для Непокидайцев вопрос: почему вы не озвучивали своего персонажа, голос же хороший?
Нечаев сразу же перед съемками предупредил меня, что я себя озвучивать не буду. Понимаете, я окончил украинскую школу, украинский институт и работал много лет в театре. Естественно, у меня не акцент, слова я произношу правильно, а слышимый украинский говор… Нечаев же привык, что актеры говорят у него на чистом русском языке. В итоге Жака озвучил парень, с которым меня даже познакомили, когда я приезжал на пробы в другом фильме. Причем когда я смотрю, мне кажется, что вроде бы это мой голос, настолько органично подходит. Еще Нечаев безумно обрадовался, что мы все поем сами. Естественно, в кадре пели не мы, но во время съемок все пели по-настоящему. Пел сам Тынкасов, Невинный, были те, кто пели сами, но остальных записывали другие певцы на Московской студии. С Красавиным очень много боролись, когда нужно было спеть. Помните, когда он только заговорил и сразу начал петь? Его режиссер останавливал много раз, было много дублей. Потому что нота высокая, рот открывать надо широко (от авт.: мне это все показали), а он еле-еле, тихонечко. С ним бились-бились, так и не добились. Он не актер, а просто школьник. Типаж у него очень хороший, и вот только из-за типажа его и взяли. Он был очень послушный, но не актер, это объяснить сложно. Вот как сейчас на озвучке: многие говорят, что тут такого сложного?
Вот тебе текст, вот экранчик, надел наушнички, читай и все. Люди садились и говорили: это же так просто! А на самом деле – попробуйте, как это просто (смеется) (прим. lenkin: Владимир озвучивает три-четыре полнометражных фильма в день).

В какой атмосфере проходили съемки?
В очень хорошей, я не могу припомнить ни единого момента, когда кто-то ссорился, были какие-нибудь другие трения или кто-то обижался. Самое тяжелое было, повторюсь, свести всех актеров вместе.
Очень приятно было в обеденный перерыв идти обедать в столовую. Естественно, все – в костюмах.
Вячеслав Невинный в короне шел кушать. Представляете, он брал два подноса. А на них ставил: два первых, два вторых, несколько котлеточек, салатики и обязательно шесть пирожных и несколько шоколадок. Потом он это все ел, так вкусно и аппетитно, это надо было видеть. Мы за него все радовались, так он вкусно ел. Вероятно, сейчас у него все проблемы со здоровьем из-за этого. Он никогда не отказывал ни в автографе, ни в общении, так же и Шукшина, добрейшая женщина. А вот Филозов держал людей на расстоянии, не допускал панибратства. Если к нему кто-нибудь подбегал, он говорил: «Я занят, вы что не видите?», ну вот такой он.

Расскажите о Леониде Нечаеве…
Он снимается в каждом своем фильме, и это вы все знаете. Особенно смешно, когда он в близких эпизодах после своих сцен режиссировал: стоит режиссер, как Квазимодо, в этом гриме, костюме с горбом и руководит съемками.
Он очень мягкий и тактичный человек, умеет найти подход к людям. Давал нам совершенно конкретные задания. Нечаев очень чуткий режиссер, не зря он снимает детские сказки, потому что это один из самых сложных жанров: найти контакт с детьми – это достаточно сложно, у Нечаева же это получается мастерски. К сожалению, я не знаю, чем он сейчас занимается, я про него вообще давно не слышал.
В финальной сцене фильма по сценарию я и Марта не плачем. Нечаев просто увидел, что пошла эта песня, мы чуть не плачем, он и говорит: «Я вижу, у вас покраснели глаза. Я вам ничего не ставлю. Вы поняли, что надо делать?» Мы с Мартой молча кивнули, заиграла мелодия, выставили камеры – и слезы пошли. Вот я сейчас говорю и вспоминаю этот момент (прим. lenkin: тут я увидела, что у Владимира «покраснели глаза», и сама чуть не разревелась). Нечаев умеет не навязывать, а направить.

Был ли в «Не покидай…» двойной финал?
Нет, что планировалось, то и получилось. Но в сценарии, правда, есть фраза, что занимался рассвет, парил шар… То есть, я думаю, все окончилось хорошо.

О чем больше всего сожалеете?
Я не попал в фильм, который назывался «Пойти и не вернуться», по повести Быкова, там два главных героя – Он и Она, партизаны. Уже все было утверждено, я должен был утром выезжать на съемки, билет на руках, а вечером мне позвонили и сказали, что съемки консервируются. Худсовет решил не снимать из-за отсутствия снега. Потом фильм сняли, года через три или четыре, но уже без меня, с другим режиссером. Безумно мне жаль, что не сложилось. Это моя боль.

Как вы ставили голос?
Все в институте, четыре года мы над этим работали, правильно ставили дыхание, в этом вся основа. Да, были проблемы, голос садился, дыхания не хватало. Но сейчас, слава богу, столько лет прошло, голос закалился. Когда я работал в ТЮЗе, я умудрялся играть три спектакля в день плюс еще с 23 по 31 декабря работать Дедом Морозом. Можете себе представить, какая это нагрузка.

То есть вы еще и Дед Мороз?
Дааааа, еще какой, я работаю Дедом Морозом с 1981 года, раньше в садиках работал, сейчас в основном на корпоративах. У меня свой красивый костюм, я, можно сказать, настоящий Дед Мороз, правда, два последних Новых года встречаю с семьей.

Узнают ли вас на улицах?
Раньше такое часто было: «Ой, я вас в кино видела!» – «Правда?» – «Правда!» (смеется). Сейчас реже, то поколение выросло, у этого свои кумиры и другие интересы. У каждого поколения есть свои спектакли, своя музыка, свои кумиры. Есть вещи, которые меня раздражают, например, африканский рэп, когда одна фраза повторяется бесконечно. Зато мне очень нравится вот эта музыка (прим. lenkin: в кафе играла классическая музыка). Обожаю АББА, считаю, что это лучший ансамбль всех времен и народов. Когда я включаю «Happy New Year», у меня просто мурашки по коже бегут и я вспоминаю свою жизнь, то, что у меня было…

Беседу вела Lenkin

(с) Lenkin, 2008.